Пароль: «Вечность» - Страница 52

– Но сейчас весь кратер затопило, – напомнила Юна.

– Верно, верно! Мимо заставы окружная дорога идет. Когда сухо, когда вода на дне только, по дороге братья товар кормильцев дальше в Храм везут. А в сезон дождей, когда затопит, на то баркас имеется. Братья на нем плавают на другую сторону, мимо колеса и по речке дальше. Он и сейчас у заставы должен быть к причалу привязан. Они вас и переправят на баркасе, а? – Он вдруг с тревогой оглядел нас. – Плавать-то никто из вас не боится?

– Я – нет, – сказал Чак как-то чересчур уж решительно. Мы с Юной покачали головами.

– Ну вот и хорошо, и правильно. Потому что я боюсь очень, – признался монах. – Та́к вот в Храм и попадете.

– А нам обязательно через этот кратер переправляться? – спросил я. – Может, лучше обойти?

– А как же! – Почтарь даже руками всплеснул. – А куда ж еще? Обойти! Ишь удумал! На севере руины, шлак спекшийся, мутафаги там, волки-панцирники, ползуны. Дорог вообще нет. Там не пройти вам, а вернее, может, и пройти, но долго слишком. День, два, три... А с юга обходить – не-е... Воды там много, болота между домами, отрава в воздухе, задохнетесь. А не задохнетесь – к сроку все одно не поспеете в Храм. На баркасе скорей всего выйдет. Потому идите осторожненько, бандитов только стерегитесь. Сами видали машину ихнюю. Ну что, пора жреца хоронить? А то плохо мне, голову кружит на свету и тошнит, эх! Отвык, отвык от поверхности, почитай, больше сезона наверх не совался.

– Хорошо, – сказала Юна Гало, застегивая ремень с ножнами на поясе. – Давайте похороним Луку.

Глава 16

Из пролома в крыше взвилась большая черная птица, похожая на ворона, но с чересчур длинным клювом, хрипло каркнула и полетела над улицей.

– Чак, – сказал я, выглядывая из-за покосившейся кирпичной стены, – ты знаешь, что такое амнезия?

Карлик задумался, подняв белесые брови, и покачал головой:

– Не-а, никогда не слыхал такого диковинного словца.

Я пробирался первым, за мной Юна, замыкал Чак. Мы двигались по краю улицы, стараясь не углубляться в развалины, но и не выходить на свободное пространство. Асфальт густо порос кустами, проехавший недавно броневик оставил в них широкую прореху.

– Амнезия – это потеря памяти, – сказал я, провожая взглядом птицу. – Так вот, у меня амнезия.

– Перепил недавно? – с издевательским сочувствием спросил карлик. – Бывает, я тоже как-то...

– Нет, не в том дело. Я не знаю, в чем причина. Не помню ничего о своей прошлой жизни, кто я, откуда – вообще ничего.

– Ты серьезно, человече? – Тон его изменился. – Э, постой, а имя твое?

Я выглянул из-за угла двухэтажного дома – судя по всему, бывшего продуктового магазина. Мы давно пересекли Первомайскую улицу, что стало ясно по надписи на табличке, которую Чак вытащил из-под камней, и приближались к границе Измайловского лесопарка... То есть кратера, окруженного невысокой насыпью и залитого водой. Часть приземистой дамбы вокруг кратера видно было даже отсюда.

– Имя вспомнил, – сказал я. – И еще кое-что. Но чем занимался раньше, кем вообще был – нет.

– А откуда на тебе комбез этот чудной?

Юна прижалась к стене позади меня, за ней стоял карлик. Чтобы двигаться дальше, надо было пересечь пустое пространство, но я не спешил.

– Тоже не помню. Я пришел в себя на холме, прямо посреди пятна некроза. И некроз меня не тронул, я не заразился. Спустился оттуда, наткнулся на Юну... Потом еще были кетчеры, а позже в поселке нефтяников мы встретили тебя.

– Святой мутант! – произнес Чак удивленно. – Так это не шутка, ты и вправду ничего не помнишь? А может, ты из-за некроза память потерял?

Посмотрев на него, девушка спросила:

– Почему ты так сказал?

– Как сказал? – Карлик отвел взгляд.

– Ты произнес это... эти слова. Про святого, сам знаешь, кого. Ты кем был раньше, Чак? Этот глаз у тебя на лбу...

– Я же сказал, сестричка: вором.

– Воры не делают себе такие татуировки.

– Ты много знала воров? Лучше скажи, о чем это бормотал Лука перед смертью? Что там про джагеров и про то, что тебя нашли?

– Я не знаю!

– Да ну?

– У каждого из нас что-то такое было в прошлом. – Я не хотел, чтобы между ними начался спор. – Сейчас не время про это говорить. Пошли, надо быстро пройти перекресток.

Выскочив на свободное пространство, я побежал через кусты, но остановился, услышав возглас Юны:

– Глядите!

На другой стороне улицы была длинная стена – все, что осталось от жилого дома. На ней боком к улице сидел мутант. Одной рукой он уперся в кладку, другую свесил вниз, повернул к нам голову и смотрел не моргая. Не такой, как те, в подземельях, – ниже, более мускулистый, поросший короткой шерстью, с гривой темных волос. Если бы не шерсть, издалека он бы напоминал Тарзана.

Я поднял пистолет. Чак, догнав меня, зашипел:

– Пошли, пошли! Они стаями ходят, если он других позовет... Быстро отсюда!

Мы заспешили дальше, пистолет я не опускал. Существо сидело в той же позе, поворачивая голову вслед за нами, и вдруг я понял, что в опущенной руке оно держит ружье с потускневшим от времени стволом и замотанным тряпками прикладом, едва заметное на фоне стены.

Так мутанты разумны?.. В подземельях мне показалось, что они скорее вроде обезьян – то есть какие-то мозги есть, но это именно звери, – однако если у него ружье... Никакая обезьяна не способна пользоваться огнестрельным оружием. Хотя, может, мутант просто нашел его в развалинах и использует как дубинку? Но тогда он взял бы оружие за ствол, а не держал бы его так, будто в любой момент готов выстрелить.

Мутант привстал, отвернувшись от нас, поднял руку.